153.
Китаец наступает Пантеонушко надо колокол бить.


И не подумай што это оно тебя вовсе не тронет и ты попрежнему будиш щасливо пить твои коньяки и жену бранить за нерадение и костность. Я тебе раздельно толкую што война гредёт, и не та война што ранше штобы фронты там разные, армии-дивизии, суворовы-жуковы и шашку наголову ура.

Нет теперь всё инаково, намного проще и называетца «ползущая диверсия или окупацыя». От ней не отвертишса шашкой или даже грозным полемётом. Я тебе объясню как оно всё делаетца и ползёт.

Вот есть такой хороший паровоз «Москва-Пикин», да веть? Там всё чисто, не наплёвано, сортир никогда не занят, там хоть всю дорогу сиди никто не тронет. Провожатые тоже здержаные и милые, не ругаютца и в морду не тычут што ты плохой пасажир. А на самом-то деле этот паровоз и есть главное орудие китайца. То есть не «Москва-Пикин» а совсем наоборот. Вот садятца в Пикине на вагоны этово паровоза скажем сто диверсантов, а сами тем временем прикидываютца мирным туристом. То есть фотаютца на своих мыльницах, громко улыбаютца и всюду разсовывают агромадные мяхкие тюки с лишнею одеждой на случай если холодно. Когда паровоз уже по России покочумает тогда появитца и наш руский пассажир. Тогда китаёсы вопще оживятца и хором запоют чудесную старинную песенку: «Руский с китайцем братья навек. Крепнет единство народов и рас. Плечи расправил простой человек, Сталин и Мао слушают нас». Слёски польютца, братание пойдёт и обмен сувениром: русский китайцу матрёшку суёт, тот в ответ палки для еды, расписанные драконами и волшебниками.

И вот идёт паровоз уже скажем ночью гдето в раёне твоих Мытищ. Наш-то русский дурила храпит а ихняя диверсанская команда уже толпитца в танбуре и прыгает с вагона прямо на ходу. Тут же не теряя ни минуты строют себе фанзу это домик такой, и начинают всё вокруг заболачивать и унавоживать. Штобы навозу в достатке было это ж надо кушать а где взять? Часть диверсантов берут тюки с одёшкой и бегут к вам на рынок где быстро всё своё барахло продают, понакупят лапшей разных с остротами — и к себе в фанзу, а там уже деток штук трицать понародилося и эти тоже кушать вопрошают. Вот, всех насытили, прилегли поразмножалися штобы поголовье быстрей увеличилось, и снова заболачивать и унавоживать принимаютца.

А надо тебе сказать што поезд «Пикин-Москва» он кажен день бегает и ты прецтавь себе только што кажную ночь с нево в энтом месте под твоею Мытищею спрыгивает сто человечиков с уским глазом и своими хитроумными тяпками, которыми они свой навоз превращяют в рис.

И вот прецтавь себе. Я же знаю твою странную привычьку как ты перепив коньяков своих по ночам шляешса по окресным пустырям и оглашаеш тьму диким воплем, а потом где застанет тебя сон там и брякнешса. И вот как говоритца обычный для тебя мотцыон, заснул, захрапел на этом самом пустыре. Утром очухиваешса — матушка всекитайцкая! Вокрук тебя бегают сотни народу, фанзы везде понастроены, пахнет ядрёным китайцким навозом и тухлою болотною водою, в которых ты и пребываеш лёжа. А к тебе заметив што ты глаза продрал уже уверенно идут сто продавцов с куртками, петардами и чюдесными пласмассовыми драгоценностями.

И вот ты ошалелый вертаешса домой в новой светящейся в темноте куртке стреляя петардою и дариш жене светящиеся в темноте брастлет ошейник и клипцы. Жена поначалову конешно обрадуетца начнёт мерить, но потом насторожитца когда ты с ней начнёш вот так беседовать: «Вы, старуха, не говорите нудно и долго здесь, войдите в комнату отдыхать». Или «Вы не всячески угодите мне, так как я не растрогаюсь. Уже договорились, а опять не могли делать. Как расстраиваться!» И уш под конец: «Тип, ты не боишься соревноваться со мной? Пусть ты пробуй мою свирепость!» Тогда только дотумкает жена што у тебя случилса китайцкий синьдром и делать уже нечево, пентакль тебе пришол. И не только тебе.

Черес годик выйдеш на улитцу, а там одни синандропы ходют и отмахиваютца своими оригинальными веерами. Теперь от них уж не добьёшса штобы они тебе про Сталина спели и не выпросиш хоть бы одну палку для еды. Вообще станут они очень сердитыми и порусскому говорить не станут из принцыпу. Да и ты с женой как-то потзабудите наш великий и могучий езык. Надо вам поесть, а вы знать почифанить захотели. Надо вам на работу итти, а вы шанбанить собираетесь. И пить-то теперь придётца не коньяки свои а арготуху то есть питидисетишестиградусную китайцкую вотку. Ну то есть полный 完蛋 то есть полный вандан то есть полный пиздец то есть.

Вот тут-то и припомнятца тебе мои наставленьица тревожные, только што толку? Все Мытищи уже из одново китайца состоят и только ты с женою над всеми ними возвышаешса своей одинокою и уже никому не нужной рускостью.

И заметь, ни у одново из этих не было ни ружья каково, ни пистоля, одни тяпки упомянутые, а ужас што произошло! Ужас я тебе говорю. Вот это и называетца ползущая окупацыя с чево я тебе нынче начинал и кончил чем.

Гвардей Цытыла.



Оглавление
© Гвардей Цытыла



Поделись поучением!